Здравствуйте!
Летний отдых для меня закончился! Это надо спокойно, мужественно признать и успокоиться.
Последние девять дней молчал, потому что слетал на шесть дней на юг Франции. Хотел поставить внятную и отчётливую точку на этом лете. Хотел написать этакий пост скриптум этому непростому и довольно нервному для меня лету.
Уже не раз говорил и писал об этом, но повторюсь: лето во многом и нужно нам для того, чтобы из дома выехать и по дому соскучиться. За почти месяц на Корфу это желание так и не возникло. Я даже запереживал, что летняя программа будет не выполнена. Что не заскучаю я по дому, по работе, по долгим и часто сложным переездам и перелётам, с задержками рейсов и плохими дорогами, не соскучусь по сентябрьскому дождику… А без этого «соскучивания» сложно начинать новый сезон, сложно собирать дорожную сумку не на отдых, а наоборот – на длительный рабочий выезд из дома, сложно обрадоваться осеннему дождю. Но на том самом пресловутом Лазурном берегу всё получилось. Недели хватило, чтобы с радостью ехать в аэропорт.
Удивительно! Сам себе удивляюсь… 12 лет каждый год я хотя бы ненадолго выезжал во Францию, на её лазурные берега. Я прикладывал к этому большие усилия, всегда мечтал и ждал этих поездок, радовался когда садился в самолёт, несущий меня в Ниццу и плотно прижимался к иллюминатору, когда к Ницце подлетал и рассматривал знакомые мысы и бухты, маленькие порты и набережные.
Меня радовали белоснежные яхты и яхточки, которые в непостижимом количестве чертили местные воды. У меня вызывало восторг то количество вертолётов, которые постоянно наполняют тамошнее небо. Меня восхищала та роскошь, которая встречает тебя на этом побережье на каждом шагу. И даже если ты никуда не идёшь, то роскошь сама проедет или проплывёт мимо тебя, хочешь ты того или нет. Я всегда понимал и понимаю теперь, что эта роскошь в сущности была мне не по карману и остаётся таковой. Я всегда был гостем на этом берегу, приглашённый теми, кому я интересен и дорог. Но я с радостью и благодарностью принимал эти приглашения… Всегда улетал из Ниццы уже мечтая о возвращении…
Даже после ограбления, которое случилось с нами два года назад, после того, как мы, беспомощные, без денег, без документов и без средств связи столкнулись с абсолютным равнодушием и хамством французской жандармерии и со злорадством со стороны французов в целом… После того, как только друзья и даже малознакомые соотечественники помогли, выручили, по-сути, спасли нас из этой ситуации, даже после этого я всё равно не расстался с очарованием Лазурного берега…
А нынче улетал совершенно спокойно, понимая, что больше не хочу и не полечу сюда. Что же случилось? Что произошло?…
Да, в общем-то, ничего не произошло. Просто что-то накопилось и перешло в другое качество как во мне, так и на французской ривьере. Я как будто посмотрел на всё то, что мне нравилось, другими глазами. Как будто через другую оптику и под другим углом. А сам объект наблюдения и рассмотрения предстал в неком новом качестве, в известной степени сам удивляясь тому, каким он предстал отражённый в моих глазах.
Я прекрасно помню, как 13 лет назад в первый раз вышел на небольшой пляж возле старого Антиба. Было начало августа и около полудня. Погода была прекрасная. На пляже было совсем немного народа. На нём стоял один душ, кабинок не было и возле дороги у моря был только один маленький вагончик, в котором готовили хот доги. Вдоль этой дороги было припарковано с десяток автомобилей и то только с одной стороны. Русской речи тогда почти совсем не было слышно. Русские тогда уже активно присутствовали в жизни Лазурного берега, но это была активность, скорее, экзотическая и в самых роскошных местах… Тогда ещё французы не знали наизусть фамилию Абрамович и не выучили названия его яхт. То, что я русский, скорее, вызывало у французов интерес и даже любопытство.
То, что сейчас на лучших пляжах Сан-Тропе, Антиба или Монте-Карло можно с трудом услышать французскую речь, и то, что во всех лучших ресторанах побережья есть меню на русском языке или с русскими вариантами названий блюд я говорить не буду, потому что это лишнее. Я хочу сказать о другом… Там невыносимо много наших сограждан…
Я не шарахаюсь от наших сограждан и моих соотечественников за границей. Если они ведут себя нормально, если они выглядят… Ну вы понимаете, о чём я… То я им только рад. А они чаще всего рады мне.
Но даже если хороших людей слишком много, когда хорошим людям тесно друг с другом, это уже плохо, а в ситуации летнего отдыха просто бессмысленно. А на Лазурном берегу сейчас теснее, чем в Турции… При этом, те люди, которые заполняют собой и создают тесноту на Лазурном берегу – это люди совершенно не того уровня доходов, запросов, требований и возможностей, чем те, что едут в Анталию.
Всю неделю я видел довольно обескураженных людей, которым тесно, нехорошо, весьма скучно… Которые привыкли к тому, что все двери перед ними открыты, что к ним есть особое отношение и что достаточно набрать номер телефона, и всё будет решено. Тут же, и особенно в этом году, многие столкнулись с тем, что они не могут пойти или забронировать тот или иной привычный им ресторан, не могут занять привычное место на пляже, не могут куда-то доехать только по той причине, что такие же, как они, богатые и властные, уже чуть раньше забронировали и заняли столик в ресторане, лежак на пляже, чуть раньше выехали на дорогу и создали ту самую пробку, в которую все они вместе попали.
Съездил повстречаться с другом из Антиба в Монако. Расстояние 48 км. Провёл в машине пять часов, проехав меньше 100 км. И если для жителя Москвы в будний день – это привычное дело, то мне во время последних дней летнего отдыха такое ни к чему. Просто не нужно. У меня во время этих пяти часов было стойкое ощущение что москвичи перевезли Москву вместе с собой…
Стоя в бесконечной пробке, состоящей в основном из очень хороших автомобилей, слушая французское радио и поглядывая в затылок французскому таксису, которому всё это было безразлично, я подумал, что больше ничего этого не хочу. Я больше не готов признавать того, что французская ривьера – это самое вожделенное, прекрасное, роскошное место, что это предел мечтаний. Я готов признать, что это самое дорогое место, и что если ты достиг некого финансового и прочих уровней, то тебе просто необходимо там быть, и не только быть, но и владеть и иметь…
Я понял, что я к этому не имею никакого отношения. Совсем. А того, что меня когда-то очаровало и что было мне дорого, теперь я не вижу. А то, что я вижу, я не хочу видеть.
Я не хочу видеть почти постоянно очередную яхту Абрамовича. Они красивые, но я не хочу их видеть.
Новая его самая большая в мире яхта Eclipse такая огромная, что в любом случае закрывает собой часть горизонта и полностью подчиняет себе вид и пейзаж… А мне не хочется… Просто не хочется. Тот большой противолодочный корабль, на котором я служил, был 4,5 тыс.тонн водоизмещением, а Eclipse 13,5 тыс.тонн. Флагман нашей бригады, линейный крейсер Александр Суворов с экипажем почти в 2 тыс. человек был меньше 16 тыс.тонн водоизмещением…
Когда мы медленно выползали на такси из Монако таксист показал на строящийся высотный дом посреди этого маленького города-государства и сказал, что три верхних этажа этого дома – пентхаус «месье АбрАмович». Он сказал, что там у него будет огромный аквариум, отдельный лифт, который будет опускаться чуть ли не сквозь скалу, и Он из лифта сможет выплывать на лодке к своей яхте, и что это будут самые дорогие в мире апартаменты. Он даже сказал мне, что они будут стоить 350 млн. евро. (Сразу говорю, что сведения не проверены и предоставлены французским таксистом). А я подумал, слушая это, что меня почему-то берёт сильное раздражение… Тут же я стал с собой разбираться, мол, чего это я раздражаюсь: я Роману Аркадьевичу не завидую, он мне не сделал ничего плохого, он даже когда-то мне был симпатичен, он когда-то даже ходил на мои спектакли. Что же меня раздражает? Покупка яхты, апартаментов и какого угодно лифта – это его личное дело. Сугубо личное…
Только почему я об этом уже узнал от таксиста? Я ведь не хотел этого знать, но узнал. Остаётся вопрос: хотел ли Роман Аркадьевич, чтобы французский таксист узнал об этом и мне рассказал?
Я же этого знать не хочу. Совсем.
Мне надоело.
Меня тошнит.
Я увидел на Лазурном берегу нынче что-то такое, что мне раньше не удавалось сформулировать.
Я увидел много людей, которым не радостно от того, что у них есть, и от того, что они по их мнению в лучшем месте мира, и им плохо от того, что они там все вместе. Соседи по Москве там живут снова по соседству. Они уже не очень хотят друг друга видеть, но в то же время как-то опасаются выпустить друг друга из вида. А вдруг те придумают и найдут что-то другое, получше и поинтереснее.
Они ведут бесконечные, довольно вялые разговоры о лодках, машинах, домах, самолётах. Им надоели одни и те же рестораны, клубы, лица, маршруты. Да и некий образ жизни, который на поверку оказался совсем не тем, каким представлялся прежде, когда они только входили в эту жизнь огромных цифр, им тоже надоел.
Им когда-то нравилось чувствовать себя элитой и аристократией, а сейчас и это надоело. Те же, кто только недавно добился желаемого и те, кто впервые или во второй раз приехали на французские берега очень быстро почувствовали эту скуку и приняли её как особый местный стиль, как тренд, как обязательный дресс-код.
Я увидел полное отсутствие всякого воображения в тех людях, которые заполнили собой Лазурный берег.
Печальны наши соотечественники в состоянии пресыщенной скуки, создающие ту самую тесноту, от которой постоянно хотят сбежать, но бегут только все вместе и в одно и то же место.
Они рвались на Лазурный берег, на французскую ривьеру, освещённую флёром французской и голливудской богемы, им хотелось в этот дивный уголок мира, исполненный аристократизма, вкуса и безупречной роскоши, но они не заметили, как сами выдавили, исторгли с Лазурного берега тот самый богемный флёр, да и саму богему. То есть, они не понимают того, что сами убрали с этих берегов то, к чему так стремились, чего хотели.
Из самих себя богему им создать не удаётся и не удастся никогда. Они не понимают, что нелепы, смешны и неприятны в глазах тех, кому платят большие чаевые и у кого покупают за безумные деньги дома. Они не понимают, что они там не навсегда. Они там — пена дней. И им не удастся привить и сохранить свои правила и свои устои на той земле, которая никогда не будет их. Хотя, они убеждены в обратном.
Отсутствие фантазии!!! Как часто наличие больших денег и отсутствие фантазии приводит к разрушительным и уродливым последствиям! Как часто наличием денег и отсутствием вкуса страдают наши соотечественники, как сильно от этого их недуга страдают моря, берега, острова, города, как у нас, так и далеко за нашими пределами.
В четверг полечу на Сахалин. Там будет кинофестиваль. Меня пригласили быть членом жюри. Волнуюсь… Никогда в таком деле не участвовал.
После Лазурного берега меня ждём прекрасный остров Сахалин, который во многом истерзан и измучен, но только совершенно иными методами, чем французская ривьера.
Ваш Гришковец.